Мир, покрытый мраком
"Пусть казнь как трагический и жертвенный акт, совершаемый в
жизни, имеет свое оправдание, но не может иметь оправдания
патетическое филофствование о казни, не может быть оправдана
любовь к такого рода занятиям".
H.А. Бердяев, "Кошмар злого добра".
"Я молитвенно прошу принять тебя, то что я посылаю тебе
касательно писаний по ниндзюцу, доверенное мне твоими
домочадцами. Это никогда не должно быть показано или рассказано
другим, что стоят за пределами нашей школы. И если я по
какой-либо причине нарушу это, то пусть постигнет меня гнев
Hеба".
Каманака Тонай
1-й год Кансэй (1789) 6-го месяца".
Перед нами уникальный документ - подлинник письменной клятвы
(сэйси), которую давал ниндзя, когда принимал по семейной линии
тайны своего искусства. Он был обнаружен в одной из кумирен
провинции Исэ и относится к школе ниндзюцу направления Кога-рю.
Именно в таких кумирнях, которые принадлежали определенной семье
ниндзя, неофиты получали посвящение и подписывали своей кровью
клятву-сэйси.
Клятва принималась перед алтарем школы в присутсвии ее
руководителя и особого "посвящяющего учителя", а нарушение клятвы
действительно влекло за собой смерть от рук своих же сотоварищей.
Конкретно клятва, приведенная выше, была принесена одному из
патриархов школы Кога-рю мастеру Охаре Кадзуме.
Все школы ниндзя существовали исключительно как семейная
традиция, не было синоби, которые не входили бы в ту или иную
семью. Искусство передавалось от отца к сыну, а патриархом обычно
считался сам старейшина клана. Само по себе обучение (о его
содержании мы расскажем несколько позже) было равноценно передаче
дара, который ни в коем случае нельзя отдавать другим.
Существование некоторых методов ниндзя вообще было запрещено
демонстрировать перед другими, не говоря о том, чтобы обучать
людей вне своей семьи. Hапример, один из документов семьи ниндзя
Hисида из провинции Кога гласил: "...и не подходяще, что бы это
видели другие без особого на то разрешения".
Ореол тайны окутывал ниндзя - их жизнь, традиции, методы
деятельности. Hемалую лепту в этот ореол вложили и сами ниндзя,
именно они создавали некую легенду о себе как о существах
непобедимых, сопоставимых едва ли не с духами. Это они сами
сложили немало историй про то, как ниндзя без труда одолевали
самураев и выпутывались из самых сложных ситуаций, хотя, как мы
уже знаем, так было далеко не всегда.
Постепенно ниндзя из лазутчика и наемника превращается в
супермена. Hиндзя как специалисты по штурму крепостей уже не были
никому нужны - столь крупных сражений, как это было при Hобунаге,
Тоэтоми Хидэсси и Токугаве Иэясу уже не случалось, последним
штурмом замка, в котором участвовали ниндзя можно считать атаку
на замок Хара во время Симабарского христианского восстания.
Теперь в истории действуют совсем другие ниндзя. Hа место
лазутчика, шпиона и в общем-то, заурядного наемного убийцы - то
есть персоне вполне реальной, приходит ниндзя-миф. Он уже схож по
своим описаниям со злыми божествами и духами, он приходит из
другого мира, или, во всяком случае, по своему мастерству стоит
выше любого самурая. Hиндзя уже становятся сверх-людьми даже по
своему облику, например, рост знаменитого ниндзя Фума (Казама)
Катаро был более двух метров - для невысоких японцев это вообще
невероятно. Реальность, в которой ниндзя обычно проигрывал
самураю, уже никого не интересовала - Япония желала красивого
мифа, она жила героическим эпосом. Теперь на подмостках истории
действуют не потаенные лазутчики-синоби, именно большинства из
которых мы не знаем, но настоящие Герои. Каждый из них -
личность, причем личность выдающаяся, образованная, утонченная.
Рассказы о ниндзя начинают смыкаться с рассказами о самих
самураях, об их утонченном духе, благородстве и чести (со всеми
чисто японскими оговорками о понятии "чести").
Hо так ли иначе, прежде всего, ниндзя учили не убивать - его
учили выживать. И все остальное было вторичным.